Из "Записок донского атамана Денисова"

Предисловие

 «Записки донского атамана Денисова», которые мы предлагаем, будут, на наш взгляд, неравнодушному к истории нашего Отечества читателю интересны и полезны. Впервые опубликованные в 70-х годах XIX столетия, они были литературно обработаны генералом А. П. Чеботаревым. Их автор один из выдающихся персонажей нашей истории — герой Измаила в 1790 г. и Праги в 1794 г., походный атаман донских казачьих полков в знаменитых Итальянском и Швейцарском походах Суворова 1799 г., генерал-лейтенант Адриан Карпович Денисов. С полным на то основанием Денисова можно назвать одним из созидателей победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года. Замещая находившегося на театре военных действий Донского войскового атамана Платова, будучи наказным атаманом, Денисов, проявил великолепные качества организатора, в кратчайшие сроки сформировав и отправив на фронт поголовное Донское ополчение, ставшее одним из основных аргументов русского оружия в споре с объединенными под знаменами Наполеона армиями Западной Европы. Приход ополчения в конце сентября — начале октября 1812 г. в тарутинский лагерь Кутузова и последовавший вслед за этим разгром донскими казаками под командой графа В. В. Орлова-Денисова французской кавалерии маршала Мюрата на реке Чернишне 6 октября положили начало контрнаступлению русской армии. Впоследствии Денисов сменил Платова в должности войскового атамана.

Благодаря литературной обработке «Записок» человеком очень грамотным, в пору наивысшего развития русского литературного языка, читается без каких либо затруднений. Но вместе с тем это и документ эпохи Суворова и Кутузова, так как генерал Чеботарев, высококлассный специалист военного дела, служивший в Генеральном штабе, каких либо вольностей в обращении с фактами и характеристиками, данными Денисовым, позволить себе не мог. Свои личные оценки событий, далеко не схожие с оценками Денисова, А. П. Чеботарев изложил в обширных примечаниях к тексту.

 Уникальность «Записок» заключается в том, что и автор и литературный редактор были донскими казаками. И главными героями повествования, конечно, являются донские казаки. «Записки» отражают пору наивысшего взлета донского казачества, когда оно прочно заняло свое славное и героическое место на страницах не только российской, но и всемирной истории.

О казаках написано и сказано немало. Мифов и откровенных благоглупостей в этих писаниях можно встретить больше, нежели подлинной истории. Это произошло во многом благодаря тому, что сами казаки в героическую пору своей истории в массе своей были неграмотны или очень малограмотны, не исключая и офицерский состав и старшину. Только с середины XIX века на Дону появилась целая плеяда талантливых и великолепно образованных писателей — Андроник Савельев, Михаил Сенюткин, Иван Ульянов, Адам Чеботарев и другие, в том числе и потомки одного из героев Отечественной войны 1812 г. Иван и его сын Николай Красновы.

Казаки, надо отметить, не очень то и верили когда-либо писаной истории, тем более — официальной. В первую очередь из-за того, что у казаков была исключительно сильно развита устная песенно-былинная традиция сохранения народной памяти. Документу казаки в массе своей вообще не очень доверяли. Так, в донской печати велась как-то полемика по поводу одного из событий русско-турецкой войны 1828— 1829 гг. - гибели полковника Тацына. Сохранилась казачья песня об этой трагедии, в которой рассказывалось, что пять сотен полка Тацына, состоявшие из казаков-малолеток, погибли вместе со своим командиром, а шестая во главе с казаком немецкого происхождения Вильфингом спаслась. Один из авторитетных знатоков донской истории выступил в печати, заявив, что содержание песни вряд ли соответствует действительности. Во-первых, говорил он, архивные данные о таких крупных потерях отсутствуют, а во-вторых, в ту войну казачьи полки были пяти, а не шести сотенного состава, как это следует из песни. Другой авторитетный знаток ему возражал тем, что до сей поры точно не подсчитано, сколько донских полков участвовало в Отечественной войне 1812 г., так что уповать только на архивные данные совершенно недостаточно и неверно. Что можно привести в качестве примера сколько угодно документов, данные из которых опровергаются другими документами, но вместе с тем лично ему не известны примеры, что бы в казачьих песнях приводились неверные, а уж тем более, заведомо вымышленные факты.

«Для меня, - заявил этот историк, - в коллизии между документом и донской песней всегда будет права песня».

В этом отношении предлагаемые читателю «Записки донского атамана Денисова» являются литературным продолжением донской казачьей песенно-былинной традиции. Денисов — казак не только по факту воинской службы или своего происхождения, но по глубочайшим своим убеждениям. Денисов помогает постичь сущность своего народа и объяснить причины столь высокого подъема духовных, нравственных и физических сил, на которые оказались способны донские казаки в годины тяжелых испытаний, выпавших на долю всего русского народа.

Автор «Записок» помогает осмыслить и понять, что такое «казак» вообще. Об этом по сей день идет оживленная и ожесточенная подчас полемика. Одни уверяют, что это — совершенно самостоятельный этнос, т.е. категория скорее биологическая.

Скажем, Петр Краснов в годы уже другой Отечественной войны 1941—1945 гг. строил свою пропаганду в казачьих соединениях, воевавших с Красной Армией в составе вермахта, на том, что казаки — никакие не русские, но, напротив, всегда от русских имели только лишние хлопоты и неприятности. Надо отметить, что это было прямо противоположное тому, что писал в 1860-х гг. его родной дед уже упоминавшийся нами Иван Краснов, исключительно интересный писатель и большой знаток всего, что так или иначе связано с донским казачеством. Именно Иван Краснов ввел в оборот термин «казакоман», каковым он поругивал чересчур увлекавшихся стихийных казачьих историков, уходивших в своих изысках в такие порой дебри, в которых уже и здравого смысла не видно.

В российских столицах официальные историки чаще отстаивают теорию о том, что казачество — военно-административное образование, никогда ни каким народом не бывшее и быть им не имеющее права, т.е. категория социальная.

Между тем, согласно букве закона Российской Империи, казак не был ни тем, ни другим. Казаком считался человек, имевший права гражданства одного из казачьих станичных обществ. То есть, принадлежал к категории общественно-политической. В сознании самого донского казачества (чего нельзя сказать о других, вновь организованных казачьих войсках) бытовало и такое понимание своего положения. В первую очередь они считали себя гражданами своих станиц-государств по типу древнеэллинских полисов, десятки которых существовали на территории Скифии и Сарматии в тех как раз местах, где позднее обнаружились казаки. У казаков было, и до какой-то степени поныне не угасло, свое понимание своих древних прав. Отстаивая эти права, Денисов поплатился должностью войскового атамана и немилостью Императора Александра I и его окружения. Многочисленные примеры противостояния казаков и центральной власти и до Денисова и после хорошо известны.

Приняв бразды атаманского правления, А. К. Денисов уже на следующий год обратился к Императору с предложением создать комиссию из 4-х членов под председательством его самого, как атамана, для того, чтобы привести в порядок нормативно-законодательную базу существования Войска Донского. «Войсковые распорядки, - докладывал он Императору, - будучи заведены еще в 1760-м году, держались на обычае, не имея твердых писаных законов». Он предлагал:

1. Составить новую инструкцию донским полкам, установить правила увольнения на льготу (так назывались у казаков те краткие промежутки времени между походами, когда им разрешалось побыть дома с семьей и заняться личным хозяйством, бремя которого лежало большей частью на плечах их жен);

2. Наделить, уравнительно, станичные общества землею, так как пространство станичных земель, основанное на праве давности захвата, не соответствовало числу населения некоторых станиц. В станицах на одного казака приходилось где 11, где 8, а где только 5 десятин земли, в то время как казачья верхушка и донские чиновники, на каждую душу своих крепостных крестьян имели по 100—300, а в ряде случаев от 500 до 1000 и более десятин земли. Денисов предлагал распространить станичные юрты до такой меры, «чтобы и потомство не имело стеснения в поземельном довольствии». И лишь по наделении станичных обществ решать вопрос о количестве земли для помещиков, имевших крестьян;

3. Устроить финансы так, чтобы «расход основан был не на воле случая и желания, а на непреложных правилах». Едва ли не главной причиной, побудившей Денисова настаивать на реформах, был разгул хищений при атамане Платове, особенно в последние годы его правления. Дело дошло до того, что ежегодно выделявшиеся правительством 20 тысяч рублей для вдов и сирот казаков, убитых в сражениях, все до копейки растворялись в карманах чиновников войскового правления.

Комиссия такая была создана, но председателем ее назначили генерал-адъютанта Чернышева, который подходил к этим вопросам с позиций солдафона и реакционера, не признававшего каких-либо прав казаков. Очень скоро между Чернышевым и Денисовым возник конфликт, и по ходатайству первого Адриан Карпович был отставлен с должности. Его, на посту войскового атамана, сменил генерал Иловайский 3-й, выросший и воспитанный в Санкт-Петербурге аристократ с манерами барина, но с душой казака. Вскоре и он был отставлен от должности и даже подвергся судебным преследованиям.

Несмотря на личные неудачи, Денисову и Иловайскому многое из казачьих обычаев и интересов удалось отстоять. В Российском государственном историческом архиве (фонд 932, опись 1, ед. хр. 1912) хранится «Записка о Войске Донском» князя А. М. Дондукова-Корсакова, которую он, как начальник штаба Войска Донского, подал только что заступившему на пост Военного министра Д. А. Милютину. Целью «Записки» было предостережение нового министра от неосторожных действий в отношении донского казачества в ходе начавшихся при Александре II реформ. «Записка» князя А. М. Дондукова-Корсакова, к сожалению, мало повлияла на ход, в целом очень успешной, военной реформы, которая в отношении казаков только закрепила противоречия и глухое недовольство со стороны казаков. Развязка наступила позже, в трагическом 1917 г. Князь Дондуков-Корсаков писал в своей «Записке» о выборном начале в Войске Донском, которое «...составляет одно из существенных правил Войска Донского, которым масса казачества преимущественно дорожит... В Войске, исключая Наказного атамана и немногих лиц, назначенных на должность по представлению или усмотрению, на все прочие места чиновники определяются по выборам. Старший Член Войскового Правления, соответстующий вице-губернатору, так же избирается». «Странно даже, — пишет он далее, — что окружные генералы, имеющие одно только военное значение и управление, определяются не от правительства, а по выборам»   (В результате реформ, начатых Денисовым, на Дону было создано 4 военных отдела и 7 гражданских округов). «Одна из главных привилегий Войска Донского, — продолжает в своей «Записке» князь, после своей отставки с должности начальника штаба Войска, подавший прошение и принятый в граждане Цимлянской станицы, — право иметь отдельную от государственной и собственную казну и собственный бюджет. Правительство строго соблюдает неприкосновенность Войсковых капиталов».

 Одним из таких капиталов стал капитал Приказа общественного призрения, правительственного Войска Донского органа, который ведал вопросами социальной защиты. Именно в этот капитал стали перечислять от центрального правительства деньги для вдов и сирот убитых казаков. Возглавлял этот приказ чиновник в чине генерал-лейтенанта. Окончательно эту систему сломала не советская власть, но Император Николай II в 1906 г., когда были отменены и традиционные войсковые круги. Стоит ли удивляться тому факту, что тысячи казаков не только спокойно отнеслись к падению монархии, но и способствовали этому. Февральская революция 1917 г. в Петрограде началась с того, что казаки 1-го Донского казачьего полка не только не стали разгонять демонстрацию на Знаменской (ныне Восстания) площади, но и зарубили полицейского пристава Крылова.

Мы надеемся, что обращение к донским казачьим первоисточникам, к нашей донской классике не станет последним и эпизодичным. Чтобы максимально облегчить читателю общение с этой книгой, мы сопроводили ее значительным справочным аппаратом. Мы постарались пойти дальше, чем перечислить страницы, где упоминается тот или иной персонаж и сообщить годы его жизни, если они известны. Сами казаки и специалисты-историки путаются в хитросплетениях донских родословий. Мы постарались по мере сил и возможностей показать «кто есть кто» в донской казачьей истории, кто такие Ефремовы, Грековы, Иловайские и т.д., кто из них кому и кем доводился, откуда они вышли и куда пришли. Мы постарались отметить отношения к казакам и с казаками хорошо всем известных российских военных и государственных деятелей.

Мы надеемся на доброжелательное отношение читателей, на их отклик и широкое сотрудничество в будущем. Надеемся, что «Записки донского атамана Денисова» станут первым шагом к написанию многотомной научной, историко-художественной истории казачества.

С нами Бог!

Президент «Фонда культуры и истории казачества» донской казак станицы Ермаковской, ныне Тацинской,

Владимир Новиков.

 Источник: "Записки донского атамана Денисова"

spm111@yandex.ru

Copyright © 1996-2002 Cossack Web. All rights reserved.