Офицеры Кубани

Михаил Демьянович Гетманов 

«Поезд остановился. Из офицерского вагона быстро вышел высокий стройный офицер в вишневой черкеске и в крупной косматой белой папахе, направляясь к нам.

"Гетманов... да, ведь это хорунжий Миша Гетманов!" вдруг радостно произносит нам хорунжий Маглиновский.

Смуглый, загорелый, с мужественным лицом прямого профиля, он быстро подходит к нашей группе, целует дамам ручки, запросто здоровается с нашими подъесаулами, с которыми на "ты" и потом, братски, дружески представляется нам, стараясь ободрить нас, застывших в воинском положении "смирно", перед старшим хорунжим полка. Он выпуска сотни Николаевского кавалерийского училища 1911 года, а главное - Первого выпуска Владикавказского кадетского корпуса. В нем я сразу узнал "озорного кадета" , сына Атамана нашего Кавказского Отдела генерал-майора Гетманова. Генерал занимал большей кирпичный дом возле Войсковой больницы недалеко от нашего двора и на летних каникулах, часто видел обоих братьев-кадетов, которые, с родителями, раза два были гостями в нашем фруктовом саду, что льстило нашей бабушке и отцу. А я, "букой" стоял в стороне с кремневым пистолетом своего деда, следя, чтобы эти "панские дети" , не воровали бы яблоки и не особенно бы озорничали "в чужом саду"... Миша Гетманов, теперь генерал, проживающий здесь не так далеко от Нью-Йорка, конечно, этого не помнит и не знает, но это было так. Теперь мы хорунжие одного нашего 1-го Кавказского полка, равные в ранге офицера.» 
(Из воспоминаний полковника Ф.И. Елисеева: «Первые шаги молодого хорунжего», Нью-Йорк, 1970 г.)

Род Гетмановых вел свое начало от запорожцев, переселившихся со своим войском на Кубань. Отчаянный казак Александр Гетманов выкрал свою жену из горного черкесского аула, как настоящий джигит, дослужился в беспрестанных боях и походах до звания генерала и был удостоен потомственного дворянства. Сын его, Демьян Александрович, проживший большую часть жизни на Кавказе, прошел Русско-турецкую войну, воевал в Закаспийской области, и тоже стал генералом. 8 ноября 1891 г. в семье Демьяна Александровича Гетманова появился на свет еще один казак. Мальчика назвали Михаилом, со временем и ему было суждено стать генералом...

В 1901 г. Миша Гетманов приступил к занятиям во Владикавказском кадетском корпусе. Мальчик был левшой, а так как левшей в то время переучивали, то он одинаково хорошо владел обеими руками. Позже, во время Первой Мировой, а потом и Гражданской войны, ему это очень пригодилось. В 1909 г. Михаил Гетманов поступил в Николаевское кавалерийское училище в Петербурге и был зачислен в казачью сотню, где считался одним из лучших по джигитовке и неоднократно выступал в Михайловском манеже на воскресных «Разводах Караулов». Часто урядник Гетманов стоял в парных караулах Зимнего Дворца.  

Государева инспекция дворцового караула перед разводом в зимнем дворце в Санкт-Петербурге. Самый крайний на правом фланге Михаил Демьянович Гетманов.

По окончании кавалерийского училища, в августе 1911 Гетманов был произведен в хорунжие и направлен в 1-й Кавказский Наместника Екатеринославского Генерал-Фельдмаршала Князя Потемкина Таврического полк Кубанского казачьего войска. В это время полк нес пограничную службу вдоль Афганской и Персидской границ. В мае 1912 г., в составе карательного отряда, выделенного по просьбе Персидского шаха русским правительством,  хорунжий Гетманов участвовал в умиротворении мятежных князьков в Персии. По исполнении этой задачи, младший офицер 2-ой сотни возвращается в Мерв. Уже там, с самого начала своей службы, Михаил Демьянович пользовался уважением и любовью казаков. Офицеры звали его «Миша-Джан» (по-горски: «Душа-человек»). Он был бессменным тамадой на всех полковых застольях. Много лет спустя, в 1971 г. Ф.И. Елисеев в частных письмах так и обращался к нему: «Миша-Джан»...  

Господа офицеры 1-го Кавказского полка Кубанского Казачьего Войска в 1912 г. в гор. Мерв, Закаспийской обл. Второй слева - хорунжий М.Д. Гетманов (фотография подаренная ген. М.Д. Гетманову его однополчанином, полк.Ф.И. Елисеевым в 1949 г.)

Первую Мировую войну хорунжий Гетманов встретил во 2-м Кавказском полку в качестве младшего офицера 1-й сотни. 6-го августа 1914 г. в составе 2-й Кубанской дивизии Михаил Демьянович перешел Австрийскую границу, и, несмотря на полученное ранение в ногу, остался в строю и в первой половине сентября с боем перешел перевал Бескиды, пересекая границу Венгрии у села Волос. В начале октября Гетманов сформировал дивизионную пулеметную команду, затем последовало назначение начальником конвоя командира 2-й Кубанской дивизии. Но молодой офицер рвался на передовую, и уже в конце октября Гетманов по личной просьбе был откомандирован в полк младшим офицером 1-й сотни.

18-го марта 1915 г. полк выступил на Германский фронт и вскоре хорунжий был назначен командиром 1-й сотни. К июлю он принимает командование 3-й сотней, совмещая это с должностью начальника пулеметной команды. 7-го сентября, в бою под селом Келейцы, хорунжий получил сквозное ранение правого бедра. Пока Гетманов выздоравливал в тылу, вышел Высочайший приказ о произведении его в чин сотника со старшинством от 6 августа 1915 года. Уже в октябре, как только затягивается рана, он возвращается на фронт.

Много раз водил Михаил Демьянович свою сотню в конные атаки, и с октября 1915 по август 1916 выходил из боев без новых ранений. Но вот, 12-го августа 1916 г., ведя казаков в бой в районе станции Вилейка, сотник Гетманов получает двойное ранение: одно в грудь, другое в левую руку повыше локтя, с раздроблением кости. Лошадь была убита под ним, и Михаил Демьянович остался лежать на поле почти у позиций противника. Казаки не бросили командира: дождавшись темноты, передвигаясь ползком под постоянным огнем немецких пулеметов, они вытащили своего сотника к русским окопам. Все четыре казака были представлены к солдатским Георгиям 2-ой степени (один из них, Сидор, был потом у Гетманова вестовым и ординарцем, прошел с ним и Первую Мировую, и Гражданскую войну, – вплоть до Лемноса). А Михаил Демьянович был эвакуирован сначала в полевой лазарет, а затем в госпиталь в Минске.

Из-за большой потери крови и попадания инфекции в рану, в ослабленном организме началось заражение крови. Хирургам пришлось отнять левую руку, отчасти включая плечевой сустав. Для большинства этим бы и закончилась военная служба, но только не для Гетманова. Уже через две с половиной недели после ранения и ампутации руки он подает прошение для возвращения в строй!

В конце ноября сотник Гетманов получает разрешение Государя на возвращение в строй. 23-го декабря он возвращается в полк, где принимает командование 5-ой сотней. В тот же день приходит Высочайший приказ о произведении в чин Есаула. Несмотря на отсутствие руки, Михаил Демьянович лично водил свою сотню в конные атаки! А уздечку либо держал в зубах, либо подворачивал ее на седло под одну из ног.  Можно представить, какое впечатление производили на противника отчаянные конные атаки кубанских казаков во главе с таким командиром. До ранения Гетманов был левшой, но рубку шашкой он делал правой с таким же успехом. Так вот и ходил «в шашки» на германца, с уздечкой в зубах и шашкой в единственной руке.

1917 год принес России большие потрясения. Есаул Гетманов, понимая, к чему все идет, пытался бороться с безумием, охватившим армию, – хотя бы на уровне своей сотни. Михаил Демьянович пользовался у своих кубанцев неограниченным доверием и любовью, казаки его слушали и гнали всех большевистских агитаторов в шею. У казаков были иные, чем в остальных частях, отношения между офицерами и рядовым составом, поэтому и спайка в таких частях была сильнее, и командиров своих в обиду всяческим комитетам казаки не давали. У Ф.И. Елисеева есть описание эпизода, характеризующее отношение Гетманова к своим подчиненным: «Старшие хорунжие, во главе с Мишей Гетмановым, устроили нам веселую встречу, на которой он провозгласил, как девиз: "Смотрите на казаков, как на своих младших, братьев, любите их и будьте им примером во всем"». Не мудрено, что и казаки его любили.

Но в целом армия, как и общество в целом, была разболтана до предела. Вслед за одним из современников, есаул Гетманов повторял:

В декабре 1917 г., отказываясь признать «выборное начало», есаул Гетманов выступил со своей сотней из-под Орши, где была дислоцирована его часть. К нему добровольно примкнула большая часть казаков из 6-ой сотни и эшелоном все они отправились на Дон.

По прибытии в Новочеркасск, Гетманов получил телеграмму от Кубанского Войскового Правительства с предписанием распустить эшелон 6-го января 1918 г. Выполнив приказ, есаул продолжил движение на Екатеринодар и 8-го января явился командиру своего полка. Гетманов был зачислен в контрразведывательное отделение полевого штаба Кубанского войска направлен в хутор Романовский для установления сил большевиков. Будучи заметной фигурой, есаул был опознан и арестован Романовским комитетом. Тем не менее, Гетманову удалось бежать и вернуться в штаб войска, где он был зачислен в отряд «Отряд Спасения Кубани» полковника Лисевицкого.

Связь с Доном была прервана, ситуация казалась безнадежной, на совещании у Кубанского атамана полковника Филимонова было решено оставить Екатеринодар. Неказачье население не скрывало «красной» ориентации, но «белые» на Кубани продолжали борьбу. 28-го февраля Гетманов выступил из Екатеринодара в составе Черкесского дивизиона. 14 марта кубанские части соединились с Добровольческой армией Корнилова, прошедшей с тяжелыми боями от Ростова. Есаул Гетманов перешел в офицерский конный отряд имени ген. Бакланова. Отряд был сплошь донской, Михаил Демьянович и его старший брат были там единственными кубанцами. С Баклановским отрядом Гетманов прошел «Ледяной» поход и все бои вплоть до неудавшихся штурмов Екатеринодара. После кончины ген. Корнилова, М. Гетманов в составе отряда пробивался с боями в направлении Ростова. В станице Мечетинской он был назначен отрядным вахмистром.

1-й Кубанский ("Ледяной") поход закончился 30-го апреля 1918 г., и Михаил Демьянович оставался при Баклановском отряде еще месяц. 2-го июня есаул Гетманов перешел во 2-ой Сводно-Кубанский полк К.К.В. и был назначен помощником командира по строевой части. В том же месяце приказом по Всевеликому Войску Донскому №297 за боевые заслуги этот кубанский казак был произведен в Войсковые Старшины, а месяц спустя, 19-го июля назначен командиром 2-го Сводно-Кубанского полка.

В бою с красными 28-го августа Гетманов получил слепое ранение осколками разорвавшегося снаряда в бедро правой ноги и подбородок, а также был сильно контужен. В тот же день, по окончании перевязки, он возвратился в свой полк и опять повел его в конную атаку! И – новое ранение, на этот раз в грудь. По дороге на перевязочный пункт Михаил Демьянович получил третье ранение за день – на этот раз пулей в спину. В лазарете, при вскрытии грудной полости хирург установил, что пуля остановилась сердечной сумке над входным клапаном и результатом удаления пули была бы немедленная смерть. Доктор оставил пулю в сердечной сумке и зашил ранение. Эту пулю, вросшую в сердечную сумку,  Михаил Демьянович проносил в сердце всю жизнь.

27 октября на основании приказа №6 по Доброармии и №183 по Кубанскому Казачьему Войску, Гетманову было присвоено звание полковника. 18 ноября 1918 г., когда раны затянулись, он вернулся в строй и принял командование 1-й бригадой 1-й Кубанской казачьей дивизии (ген. Покровского). Месяцы прошли в тяжелых боях по освобождению Кубани и Северного Кавказа.

2-го апреля 1919 г. полковник Гетманов был вызван для службы при штабе Главнокомандующего, но уже 3-го июня вновь принял командование 1-й Кубанской казачьей дивизией, по причине ранения начальника. Кубанцы участвовали в тяжелых боях на Царицынском направлении, и после взятия города продолжали движение на север. Командуя дивизией, полковник был контужен в бою с красными под Мариенфельдом (Саратовская губерния), но остался в строю.

22 сентября, по возвращении начальника дивизии, полковник Гетманов снова принял свою 1-ю бригаду. 7 октября, ведя бригаду в конную атаку под сел. Прудки Саратовской губернии, он снова получил ранение, на этот раз в правое бедро. Полковника эвакуировали, но как только рана затянулась, он вернулся в строй и 7-го декабря вывел свою бригаду на Царицынский фронт. За несколько дней боев бригада понесла столь сильные потери, что Гетманов свел ее в полк и остался командиром полка.

В феврале 1920 г. приказом по Кубанской армии полковник был назначен командиром Хоперской бригады и прибыл в станицу Невиномысскую. Бригада, как и многие части «белых» в то время, находилась в стадии разложения. Гетманов сдал командование по собственному желанию и был зачислен в резерв в середине апреля. Атаман Букретов через генерала Морозова вступил с большевиками в переговоры о капитуляции. Меньшая часть Кубанской Армии смогла эвакуироваться в Крым, вопреки уговорам Букретова, большая –  сдана красным. Сам Букретов и члены Кубанской Рады – самостийники бросили армию и бежали в Грузию (позже, в июне 1920 г., другие члены Кубанской Рады объявили Букретова изменником).

Но не все части Кубанской Армии, что не смогли эвакуироваться в Крым, попали в плен к красным. По просьбе казаков полковник Гетманов, не допуская мысли о сдаче, снова принял Хоперскую бригаду и вывел ее в Грузию. Михаил Демьянович спас личный состав и сохранил штандарты обоих полков. Позже хоперцы были перевезены в Крым и продолжили борьбу.

Из письма В.В. Черешнева Ф.И. Елисееву (выписка из письма М.Д. Гетманова) о последних днях Кубанского казачества на Черноморском побережье в 1920-м году:

«Командир Хоперской бригады, 1-го и 2-го полков, тогда полковник (позже ген-майор) М.Д. Гетманов сам открыл Грузинскую границу и увел всю бригаду в Грузию. Открывать границу не пришлось, ибо при нашем приближении погран. стража разбежалась и мне пришлось 1-й сотней Хоперцев временно занять границу, пока собрал разбежавшихся грузин. По прибытии в Гагры связался с грузинскими властями. В дальнейшем бригада была интернирована в Кутаис, - место стоянки Хоперцев в довоенное время, а в дальнейшем переброшена в Крым к ген. Врангелю».

Гетманов направился в Севастополь и получил назначение в Кубанскую казачью дивизию генерала Бабиева. В составе дивизии полковник участвовал в разгроме конницы «товарища» Жлобы. В середине июля Гетманов был командирован в распоряжение ген.-майора Науменко, Начальника Штаба Кубанского казачьего Войска.

3 августа 1920-го года полковник Гетманов в качестве начальника Черноморского отряда в составе группы генерала Улагая высадился с десантом в станице Приморско-Ахтарской. Задачей операции была поддержка отрядов генерала Фостикова, полковников Скакуна, Лебедева и Менякова. 23-го августа Михаил Демьянович вернулся обратно в Керчь. Там он расформировал свой отряд и принял офицерскую сотню.

3-го ноября полковник Гетманов со своим подразделением отбыл из Крыма, последнего бастиона сопротивления тех, что начали борьбу еще во главе с Корниловым. Уход из России был очень тяжелым и морально подавлял. Все понимали, что остаться – означало расстрел. Пытаясь спастись от красного террора на чужбине, тогда многие еще не знали, что уезжают навсегда. Тягостная атмосфера усугублялась тем, что казакам пришлось оставить своих коней на берегу. Лошади бросались в воду, пытаясь плыть за хозяевами. «Без коня казак кругом сирота», - говорит казачья пословица. Закаленные в боях казаки стреляли, рыдая, по своим же лошадям, пронесшим их не через одну битву, чтоб избавить от мучительной смерти в ледяной воде. Была там и лошадь Михаил Демьяновича. Эта сцена навсегда врезалась в его память...  

Н. Туроверов описал те дни в стихах:
Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня. 
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая, 
За высокою кормой, 
Все не веря, все не зная
Что прощается со мной...
Сколько раз одной могилы 
Ожидали мы в бою...
Конь все плыл, теряя силы
Веря в преданность мою.
Мой денщик стрелял не мимо,
Покраснела чуть вода...
Уходящий берег Крыма
Не забуду никогда.

Через несколько дней транспорт прибыл в Константинополь, и «союзники» по Первой Мировой войне держали судно на внешнем рейде одиннадцать дней. Только 19-го ноября судну было разрешено проследовать через проливы и через два дня кубанцы прибыли на остров Лемнос, где уже сосредоточилась большая часть казачьих частей.

7-го декабря приказом №300 по Русской армии за боевые отличия Михаил Демьянович был произведен в чин генерал-майора. До начала марта 1921 г. он был наблюдающим за командами полка, пока не был прикомандирован к штабу 2-й Кубанской стрелковой дивизии.

На Лемносе Гетманов встретил свою будущую жену, Милицу Михайловну Поночевную (правнучку Антона Головатого). Она прошла всю Гражданскую войну, принимала участие в «Ледяном» походе, в качестве сестры милосердия при гаубичной ген. Маркова батарее, но в 1-й Кубанский поход своего будущего мужа не повстречала. Затем их пути пересеклись под Каховкой, где, при поддержке все той же батареи Маркова, полк. Гетманов со своей бригадой в пух и прах разбил одну из конных дивизий «товарища» Жлобы. Но встреча будущих супругов опять не состоялась. В полной неразберихе сразу после боя с красными спешившиеся части Гетманова наткнулись на марковцев. До того, как опознали своих, произошел скоротечный бой. Этот случай не был исключением во время операции по уничтожению корпуса Жлобы. Тогда многие части «белых» по ошибке вступили в перестрелку со своими: корниловцы атаковали дроздовцев, дроздовцы обстреляли 2-ю Донскую кавалерийскую дивизию.

Позже в составе своей батареи Милица Михайловна побывала и в Феодосии, и в Керчи, где тоже  могла бы встретить своего будущего мужа. Но этого не произошло, лично они познакомились уже на чужбине, на греческом острове Лемнос, куда судьба занесла тысячи казаков и казачек. Там Милица Михайловна служила медсестрой в инфекционном госпитале. В сентябре 1921 года в походной лагерной церкви на полуострове Калаираки состоялось венчание, а вскоре после этого Гетмановы покинули Лемнос и перебрались в Болгарию, где Михаил Демьянович был назначен комендантом резервного дивизиона при Кубанском Генерала М.И. Алексеева военном училище.

Во второй половине 1922 г. в Болгарии после восстания коммунистов местные «красные» арестовали ген. Гетманова с супругой. После нескольких дней строгого ареста Михаил Демьянович был переведен под домашний арест и в ноябре с группой офицеров и казаков выслан из пределов Болгарии. Гетмановы осели в македонском городке Прилеп, а Михаил Демьянович был зачислен в резерв чинов Кубанского казачьего войска приказом №30 генерала Зборовского. В 1928 г. Гетманов переехал в сербский город Ниш и в апреле 1929 г. вступил в Общество Русских Офицеров – 4-й отдел РОВСа. Часто заезжая к родственникам в Белград, Михаил Демьянович встречался со своим другом-кубанцем, Андреем Григорьевичем Шкуро.

В 1943 г. Гетмановы перебрались в Белград. В это время на Восточном фронте становится ясно, что в войне наступил перелом в пользу Красной Армии. Немцы начинают искать союзников там, где раньше и подумать не могли. Формируются русские части для войны против СССР. Среди добровольцев были и люди, просто старающиеся избежать смерти в лагерях, и идущие воевать против «Советов» по убеждению. В эти части вливается очень большое число «белых» эмигрантов всех европейских стран, которые видят шанс продолжения борьбы с ненавистным режимом, лишившим их Родины и залившим ее кровью. В 1945 г., в Лиенце, бывшие «союзники» по Первой Мировой опять предали «белых», еще более подло, чем во время Гражданской войны. Советская сторона заклеймила этих людей как предателей (хотя они, по сути, никогда не давали присяги большевистскому режиму, - для них Гражданская война еще не закончилась...). А немцы просто играли на чувствах и цинично использовали порыв «белых» русских, казаков, украинцев, калмыков и других народов Российской Империи, оказавшихся в эмиграции после победы большевиков. В Сербии даже дети 16-17 лет бросали гимназии и поступали в т.н. «Русский Охранный Корпус», чтобы бороться с коммунизмом (одним из них был сын генерала Гетманова, Николай, которому тогда было неполных шестнадцать лет). И эту необученную молодежь немцы бросили для борьбы с местными красными партизанами Тито. Много русских и казаков полегло в ту войну в Сербии, Боснии и Хорватии.

В 1944 г., с приближением советских войск, «белогвардейские» эмигранты, жившие в Восточной Европе, старались перебраться подальше на запад. Они не могли забыть красного террора, они еще помнили, как их однополчанам вырезали кресты и погоны на плечах, как казакам сдирали лампасы на ногах. Тех, что остались на Балканах, по приходе СМЕРШа вывезли в СССР «на перевоспитание», многие, особенно старшие чины, были расстреляны по дороге. Остальные попали в лагеря.

Гетмановы предпочли выехать в Австрию до подхода советских войск. В это время медленно формировалась РОА под руководством А.А. Власова, героя обороны Москвы, перешедшего затем к немцам. Немецкие партийные органы до конца не доверяли Власову и сдерживали этот процесс, опасаясь подъема русского национализма, которому были бы врагами и Сталин, и Гитлер. После своего «Пражского Манифеста», – в котором четко прозвучало, что РОА все равно с кем идти, лишь бы против коммунистов, и что Власову нужны не немцы, а только их оружие, – Власов окончательно настроил против себя немецкие партийные органы. Казаки из «белой» и «советской» волн эмиграции собирались в Казачий Стан ген. Доманова. А в Берлине был образован Казачий Войсковой Штаб во главе с Кубанским атаманом ген. Науменко, ген. Даниловым и атаманами Донского и Терского войск. Штаб видел своей миссией постепенный перевод – за спиной партийного ведомства (NSDAP) – отдельных казачьих формирований из-под немецкого командования в Казачий Стан ген. Доманова или к А.А. Власову, с которым Казачий Войсковой Штаб поддерживал тесную связь.

Генерал Гетманов получает неоднократные приглашения из Берлина, призывающие его присоединиться для блага Родины и принять должность Начальника Штаба Казачьих Войск. После долгих колебаний он принимает должность, хотя ни для кого не секрет, что победа Красной Армии неизбежна. По приближении советских войск было решено разделить Штаб Казачьих Войск на две части. Половина, с семьями, должна быть отправлена в Лиенц к ген. Доманову, а вторая половина, тоже с семьями, в юго-западном направлении. Ввиду полного развала немецкой армии и очевидного конца войны было решено распустить штаб и позаботиться о казаках и их семьях.

По окончании войны Гетманов поселяется на полу-лагерном положении в Баварском городке Кемптен, где собирается большая группа казаков. В это время, шла охота СМЕРШа на советских граждан, да и «белых», никогда не бывшими гражданами СССР, но так же отданных «союзниками» Сталину. Генерал Гетманов жил вне лагеря и смог спасти довольно крупное число людей от советских агентов.

В 1949 г. семья Гетмановых выехала в США. После проживания в Филадельфии, Нью-Йорке и Нью-Джерси они осели, наконец, в малом селении «Новая Кубань», где жили в основном казаки, в том числе и несколько «Первопоходников». Войсковые регалии и хоругви частью были сохранены, но многое исчезло, в том числе и шашка Антона Головатого, привезшего на Кубань первую партию Черноморских казаков... Михаил Демьянович вел обширную переписку, но упорно отказывался от активного участия в общественной жизни остатков «старой белой» эмиграции. На его глазах таяли ряды казаков и все больше крестов появлялось на местном кладбище у маленькой русской церкви.  

Встреча «Закаспийских» соратников после сорока с лишним лет, в пятидесятых годах в Америке. «Васыль Данылыч», - полковник Гамалий, приехал в «усадьбу» «Михал Демьяныча» (Миши-Джан) в Нью-Джерси навестить своего друга-кунака по приезде в Штаты. 1955 г.

В январе 1978 г., на восемьдесят седьмом году жизни, генерал Гетманов обрел вечный покой. Ушел из жизни казачий офицер, перенесший одиннадцать тяжелых ранений, получивший по Государеву велению семь боевых наград «за личные подвиги» и «за храбрость», Первопоходник, герой Гражданской войны.  

«Последняя эмиграция на вечный покой» - могилы Первопоходников: Михаила Демьяновича Гетманова и его супруги, Милицы Михайловны Гетмановой-Поночевной

Михаил Демьянович служил с людьми, имена которых – уже История: Корнилов, Елисеев, Шкуро, Марков, Гамалий, Улагай, Эрдели, Науменко, Краснов, Врангель и многие, многие другие. Да и сама его жизнь – История. Его послужной список включал службу в Средней Азии, Персидский поход 1912 г., Первую Мировую Войну, Гражданскую и Вторую Мировую… Жизненный путь этого кубанского казака мог бы служить иллюстрацией к истории казачества в 20 веке.  

Из некролога, написанного другим известным кубанским офицером, Ф.И. Елисеевым: «Хорунжий Гетманов был назначен во 2-й Кавказский льготный полк и выступил с ним на Западный Фронт [Первой Мировой войны – А.К.]. Войну закончил в должности командира сотни, в чине есаула.           

В годы гражданской войны он командовал полком, отличаясь доблестью и распорядительностью в боях. Закончил войну командиром бригады, и в Крыму, в 1920 году Главнокомандующим генералом Врангелем произведен в чин генерал-майора.

Расставшись в. г. Мерв в 1914 году, мы не встречались и только через сорок лет увиделись в Нью Норке, куда он прибыл из Австрии с супругой и сыном как Ди-пи [Displaced Persons – «Невозвращенцы» – А.К.]. На территории поселка Новая Кубань, штат Нью Джерси, он приобрел участок земли, построил дом и жил замкнуто. После смерти супруги затосковал в одиночестве, физически ослаб и умер в больнице 26 января 1978 года. На кладбище поселения Новая Кубань прибавилась еще одна могила кубанского казака — генерала Михаила Демьяновича Гетманова. Мир праху твоему — мой дорогой старший однополчанин».

Генерал-майор Гетманов с сыном, Николаем Михайловичем. Филадельфия, 1962

Сын Михаила Демьяновича, Николай Михайлович Гетманов, родился в 1925 г. в Сербии и сейчас живет в США.  По его собственным словам, а также по наблюдениям автора статьи, отец воспитал его исключительно в русско-казачьем духе по старым заветам-адатам. Сегодня Николай Михайлович является одним из директоров правления Кубанского Казачьего Союза, объединяющего станицы зарубежья (восточного побережья США, Канады, Германии, Австрии).

А. Кочуков

Особую благодарность хотелось бы выразить сыну генерал-майора Гетманова, Николаю Михайловичу Гетманову, соавтору и консультанту, предоставившему семейные архивы, которые и легли в основу этой статьи.

spm111@yandex.ru

Copyright © 1996-2002 Cossack Web. All rights reserved.