|
|
|
КУЛАЧНЫЕ БОИ
в
донских станицах
и другие
истории
о Донском
Войске
(Главы из будущей книги, рабочее название
«Обычаи и нравы донских казаков»)
Глава
девятая.
На
будущий год столицу перенесли в Новый
Черкасск в местность, именовавшуюся ранее
Бирючий Кут, что в переводе с татарского
значит Волчий Угол. Часть казаков перешла
на новое место, часть осталась в Старом
Черкасске, часть спустилась по Дону ниже –
в Гниловскую станицу, иные разбрелись по
другим донским станицам. В том же 1805 году
разразилась большая война с Наполеоном и
нашу армию ждал разгром при Аустерлице.
Потом заварилась очередная война с турками,
неспокойно было на Кавказе. На Севере шведы
все еще имели военно-полититческие амбиции
и пришлось завершать дело, начатое Петром
Великим по укрощению надменного соседа.
Далее Отечественная война 1812 года и
триумфальное шествие казаков по Европе.
Драк им хватало и помимо домашних. А когда
войны окончились, оказалось, что и кулачные
бои отошли в область преданий. Нет! Они,
конечно, продолжались и наш рассказ
начинался с одного из таких боев в 1874 г., но
это было уже нечто иное. Так, спорт, забава, развлечение,
выражаясь современным языком – бытовуха.
Но никак не политика, т.е. искусство
управления «полисом» , в изначальном смысле
этого слова, городом-государством, каковыми
и были, в сущности, донские казачьи станицы,
в т.ч. крупнейший конгломерат их – город
Черкасск.
Кулачные
бои той поры были явлением именно
политической жизни, политики в высоком
понимании этого слова. Они обеспечивали
подлинное равенство граждан этих маленьких
государств в вопросах управления своими
государствами. Раз в год казаки били в кровь
морды, калечили или даже убивали тех, кого
считали мерзавцами. Чем больше людей
считали тебя таковым, тем меньше шансов
было у тебя уцелеть в очередном побоище,
потому что у многих возникало желание
побить такового, но мало было охотников
постоять за него. Нечестность
и несправедливость в отношениях с
собственными согражданами обходилась
очень дорого, порою в собственную жизнь или
жизнь и здоровье твоих близких. Надо здесь
отметить, что главные кулачные бои
проходили на масленицу, где-то через месяц
–полтора всего после ежегодных на Новый
год перевыборов станичных атаманов, их
помощников и судей. Процедура эта, как и
обычно в обществе с демократическим
устройством и традициями, проходила
напряженно, при высоком накале страстей,
оставляя массу народа и личных амбиций
неудовлетворенными. Кулачные бои в
Прощеный день, предоставляя возможность
набить физиономию оппонентам или, напротив,
основательно схлопотать от них того же,
напряжение это снимали
до следущего периода политической
активности. Общество погружалось в заботы о
хлебе насущном и иные формы препровождения
свободного времени.
Глава
десятая.
Донская
история более уже не упоминает о приезде
когда-либо казанских
бойцов. В командном составе, во всяком
случае. Сходят помаленьку на «нет» донские
татары. Татарская станица просуществовала
несколько десятилетий на новом месте близ
Новочеркасска, но после Крымской войны
большая казаков-мусульман выехала в Турцию.
Хотя татарские имена и фамилии нет-нет да
встречаются в приказах по Войску Донскому
вплоть до того времени, когда сборники этих
приказов перестали издавать -
Мафталей и Усман Бикировы, Карагис и
Афмет Каитовы, Саид Мавтолеев, Валит
Халитов и т.д.
Историк
Броневский, издавший в 1834 г. в Санкт-Петербурге
свою книгу «История Донского войска» и
описавший в ней много такого, что видел
собственными глазами, проживя несколько
лет на Дону у брата – прокурора земли
донских казаков, женатого на донской
аристократке, кулачных боев в
Новочеркасске уже не застал. «В последний
день масленицы, по всем улицам из дома в дом,
бегают, суетятся; пьяные и трезвые, пешие и
конные, стреляют, кричат и поют. Город как бы
в мятеже,- рассказывает он,- но жители с
миром и любовию провожают масленицу и
Прощеный день, подобно тому, как греки и
римляне некогда праздновали вакханалии… В
отдаленных станицах, где нет высшего
начальства, несмотря на запрещение в первые
дни поста, силачи съезжаются на кулачный
бой. Для избежания несчастного случая
знаменитым богатырям не позволяют
принимать в оном участия».
С
традицией кулачных боев на Дону, как видим,
несмотря на осуждение и запреты,
расставались очень неохотно. Более того,
традиции эти пытались возродить. Умные
люди понимали, что есть во всем этом нечто
такое, что нельзя мерять только лишь
ломаными носами да багрово-синими
подглазинами.
Последним
природным донским казаком, который получил
от императора должность Атамана Войска
Донского, был казак Раздорской-на-Дону
станицы Максим Григорьевич Власов в 1835 году.
Самому ему в ту пору было 66 лет. Он уже видел,
что то казачество, которое само себя
воспроизводило, обучало и воспитывало и
всегда было готово по первому зову встать
на защиту Отечества, уже уходит, а на смену
ему идет что-то не всегда и во всем
соответствующее высокой репутации
казачества. Власов стал предпринимать меры
к тому, чтобы поправить как-то положение.
Создал Учебный полк, в котором проходили
подготовку молодые казаки, учредил на Дону
войсковой конный завод для улучшения
породы лошадей, стал
поощрять исследователей
казачьей истории, чтобы обосновать
лучшие традиции казаков и прививать к ним
любовь, и т.д. Но
особенную слабость он питал к кулачным боям.
При нем ареной боев стал Платовский
проспект в Новочеркасске. Атаман с живейшим
интересом наблюдал за этим действом,
оживленно комментируя происходящее и
подначивая собственных адъютантов,
побуждая их к участию в бою. Когда один из
этих адъютантов, отец очень известного
впоследствии героя войны 1877-78 гг., чья могила в
Санкт-Петербурге на Никольском кладбище
Александро-Невской лавры не так давно
восстановлена усилиями проживающих в
Париже потомков этого славного рода и
петербургскими почитателями истории
казачества, генерала-от-кавалерии Митрофана
Грекова – Илья Греков, ввязавшись в драку,
схлопотал огромный фингал, то Максим
Григорьевич смеялся и радовался этому, как
дитя, приговаривая: «Кто же так дерется?!
Надо было его под мякитки, под мякитки». В
кулачных боях новочеркасского периода
Донской истории славились как отменные
бойцы братья Ушаневы и Матвей Федорович
Корытин.
Был
большим поклонником старинной забавы
и прославленный своими подвигами на
Кавказе генерал
Яков Петрович Бакланов, один из самых
великих героев Дона. Он и сам высоко владел
искусством рукопашного боя, проявляя его в
том числе и в боях со своими сослуживцами.
Сохранилось предание о том, как его,
молодым еще офицером, перевели в другой
полк, где сослукживцы
сочли, что у него имеется сильная
протекцая и он прислан для продвижения по
служебной лестнице в обход и ущерб
старожилов этого полка. Какие-то основания
так думать у офицеров были: отец Якова был
известным командиром полка, кавалером
ордена Святого Георгия. Молодого Бакланова
решено было крепко проучить, говорили даже,
что его хотели убить или искалечить. Нравы у
казачьих офицеров были отнюдь не
деликатные. Решено было сделать во время
традиционной карточной игры, что было
чрезвычайно популярным занятием у всех
казаков, независимо от возраста и
служебного положения. Бакланов был заранее
предупрежден своим денщиком, но приказал
ему молчать об этом. И вот в условленный
момент по сигналу в
офицерской палатке смахнули со стола
горящую свечу и в наступившей темноте
трое бросились на одного, не сдерживая в
себе охвативших их звериного желания
убивать. Но Бакланов был готов к этому и сам
был не против поучаствовать в столь
жестоком игрище, давно составив диспозицию
предстоящего ближнего боя и приготовив к
нему крепкую табуретку, на которой сидел.
Через минуту-другую из палатки вышел один
человек, это был Бакланов, трое других долго
потом зализывали свои раны и заучивали
преподанный им урок на всю оставшуюся им
жизнь.
На
склоне жизни генерал Бакланов был
очевидцем кулачного боя, устроенного
новочеркасскими гимназистами. Ему так
понравилась храбрость одного из них – 13-летнего
Ермия Бокова, что он снял с себя и подарил
подростку собственную, прошедшую с ним
Кавказ боевую шашку. Ермий Гаврилович Боков
вырос очень достойным и уважаемым на Дону человеком, поэтому,
венроятно, и был убит террористом под Новый
1908 год в 59-летнем
возрасте. Что касается реликвии,
то она нашла себе достойное место среди
экспонатов Донского музея в Новочеркасске.
Ее незадолго до своей трагической гибели
подарил музею сам Ермий Гаврилович.
Сохранялись
традиции кулачных боёв и в других донских
станицах, не только в Новочеркасске, в нём,
может быть, они поддерживались даже в
меньшей степени. Вот как пишет об этом
Михаил Харузин в изданной им в Москве в 1885 г.
книге «Сведения о казацких общинах на Дону»:
«Часто между собравшимися на улицу
молодыми казаками завязываются кулачные
бои. Все «ребята» разделяются на две партии:
жители одного конца станицы идут против
жителей другого конца «стенкой на стенку».
Сначала, обыкновенно, засылают маленьких
казачат, которых «травят друг на друга».
Мальчишки набегают друг на друга верхом на
палках, вооруженные прутьями и с криком «ура».
Вслед за ними уже вступают в бой и взрослые (записано
в Камышевской станице и др.). Кулачные бои
доставляют большое удовольствие молодёжи,
а потому местами настолько обыкновенны, что,
при встрече двух молодых казаков, между
ними нередко можно услышать следующий
разговор:
- Улица где вчера была?
- У Котельниковых.
- Кого били?
- Таких-то
Кулачные бои особенно ожесточённы
бывают осенью, весною около Троицына дня, а
также на масленице. В это время молодёжь
собирается большими партиями, и кулачный
бой устраивается между двумя хуторами или
между хуторами и станицей. В этих битвах,
наравне с казаками, принимают участие и
живущие при станицах им хуторах
иногородние».
Среди донских казаков выделялась
группа калмыков, составлявших 13 станиц в
Сальской степи. Они усвоили традиции
кулачных боев «улица на улицу» или «хутор
на хутор», но переделали эти сражения на
свой лад. Они бились в конном строю и с
применением плеток. О хороших плеточных
бойцах калмыки вспоминали и многие
десятилетия спустя того, как традиции эти
были грубо прерваны советской властью. Но
мы не стали бы валить здесь все только лишь
на советскую власть. Во многом она
узаконила то, чего долго добивалась «передовая
общественность» и глашатаем чего была «прогрессивная
печать».
Так, в
год убийства Ермия
Бокова «Донские областные ведомости» вновь
взывали к общественному мнению с
требованием окончательно искоренить
кулачные бои. Приведем небольшую
заметку в № 166 газеты за 1907 год, полностью.
«Нас
просят обратить внимание кого следует,-
писал некто, подписавший, как «Z»,- на одно
вопиющее зло в нашей городской жизни, к
удивлению, несмотря на древность своего
происхождения, продолжающее процветать во
всей своей первобытной прелести. Речь идет
о кулачках, систематически по праздникам
совершающихся на поляне близ больницы
душевнобольных.
Бой
часто принимает настолько ожесточённый
характер,что в результате получаются
довольно частые увечья. Недавно одному
бойцу совершенно выбили глаз.
Но что
хуже всего, так это то, что наша
охулиганившая учащаяся молодежь за
последнее время особенно стала увлекаться
кулачным спортом, входя таким образом, в
тесное и частое общение с кузнецами,
сапожными подмастерьями и обыкновенными
уличными шарлатанами, исключительно
составляющими кулачную публику.
Действительно,
для того, чтобы дополнить последние штрихи
крайне уродливого типа современного
учащегося юноши, созданного
освободительным движением,
новочеркасскому школяру недоставало
именно кулачного искусства, так как другие
художества, кеак-то: пьянство, разврат и
бесшабашный разгул по притонам давно уже
сделался достоянием значительной части
старших воспитанников местных средне-учебных
заведений. Говорят, что полиция не раз
делала попытки разгонять толпу, но что она
оказывалась бессильной.
Право
не хочется верить, чтобы кулачки нельзя
было окончательно искоренить. Ведь стоит
только каждый праздник высылать на место
кулачного боя конно-полицейский разъезд и
постепенно публика отвыкнет ходить туда и
кулачки сами собой прекратятся».
Не
станем иронизировать по поводу наивной
веры автора в чудодейственную
воспитательную силу конно-полицейских
разъездов, или уверять, что потерянный кем-то из спортсменов
глаз – нормальное явление. Любой вид спорта
несет риск утраты здоровья, будь то изящные
прыжки в воду с вышки или спортивные танцы
на льду, а что уж говорить о контактных
единоборствах. Автору вообще претит
выявление более сильного и искусного на
кулаках. Тем более среди цивилизованной
публики. Ладно там кузнецы или сапожные
подмастерья. Но через десять лет наступит
черный день, когда уличные шарлатаны и
сапожные подмастерья выйдут уже не на
кулачный бой, а захватят власть в громадной
империи и начнут убивать сотни тысяч
беззащитных людей и
грабить миллионы, а им некому будет
противостоять по-настоящему, потому, в том
числе, что те, кто осознавал преступность и
гибельность происходящего, были беспомощны
в силу укоренившегося жизненного кредо,
позже уже сформулированного поэтом: «…бить
человека по лицу я с детства не могу».
Продолжалась
и административная деятельность по
запрещению столь любимого казаками вида
спорта. Мы приведем один официальный
документ по этому поводу.
Приказ
по Войску Донскому № 211 от 4 июня 1913 г.
5-го
минувшего мая в лагере Усть-Медведицкого
округа при хуторе Фролове, после вечерней
зари, казаки 1-го и 2-го полков 2-й очереди,
собравшись в тылу задней линейки своего
лагерного расположения и разделившись на
две партии, полк против полка, стали
вызывать друг друга на «кулачки»,
сопровождая эти вызовы сильным криком и
хлопаньем в ладоши…( здесь мы делаем
пропуск в описании, как это прекрасное
действие было прервано в самом его зародыше)…
Подтверждаю г.г. окружным атаманам, что на
их обязанности лежит принятие всех мер к
тому, чтобы принявшие в последние годы
хронический характер беспорядки в лагерных
сборах, были бы решительным образом
прекращены.
Войсковой
Наказный Атаман Войска Донского
Генерал-от-кавалерии_____________
Покатило.
Генерала Покатило на Дону звали «дон
Дурило». В основном из-за навязчивой и
совершенно бесперспективной идеи
покончить с пьянством на Дону. Об этот мы
еще расскажем. Горячился он и с кулачными
боями. Какое прекрасное зрелище можно себе
представить. Темная южная ночь и друг протв
друга две шеренги кулачных бойцов в
возрасте от 24 до 28 лет (эти возраста
относились ко второй очереди), по тысяче
человек в каждой, криками и хлопаньем в
ладоши возбуждающими себя к предстоящему
бою. А ведь предотвращенный 5 мая 1913 года во
Фролово бой был не исключением, а
непреложным правилом ежегодных майских
сборов. Какая замечательная традиция!
оглавление
Материалы предоставлены В.Т.
Новиковым
|
