|
|
|
|
ДОНСКИЕ КАЗАКИ
Д. К.
вернулись на Дон после вековых странствий,
как на свою землю. Здесь они не могли
довольствоваться одними зимними стоянками
или оборонными кошами. Семьи, дети
требовали хотя бы примитивных удобств. И их
родовые общины оказались достаточно
многочисленными и сильными для того, чтобы
построить и оборонить спои укрепленные
поселения. В течение одного-двух лет к 1549 г,
на берегах реки выросло три или четыре
городка и с тех пор население Дона стало
непрерывно пополняться Казаками с севера,
остатками Черкасов-Казаров с кавказских
предгорий и Черкасов-Черных Клобуков с
Днепра. Все они сходились сюда крупными
группами родов в семей, с однообразным
бытом и чистым казачьим языком, на котором
еще не отложились влияния русские и
украинские и остатки которого до недавна
сохранялись на Нижнем Дону и у Гребенцев на
Тереке. Совершенно
очевидно, что Д. К. оказались здесь грозной
сомкнутой колонной опытных воинов. Не успев
как следует обжиться в новых городках, они
повели энергичное наступление на
соседние области павшей империи ханов.
Мощные своей организованностью
и неустрашимостью, они в приморских
владениях султана в два года опрокинули
полувековые турецкие порядки. Находили они
также время и силы для помощи соседнему
Московскому государю в его борьбе с общим
врагом - ордынцами. В 1552 г. царь получил от Д.
Казаков сильный отряд, сыгравший
значительную роль во взятии г. Казани, а к 1556
г. они же подготовили бескровное покорение
Астрахани. В обоих случаях помощь оказалась
весьма существенной. В XVIII
в. на Дону еще сохранялось предание,
записанное там генералом А И. Ригельманом и
говорившее, что после взятия Казани Грозный
хотел щедро наградить Казаков, но что Донцы
подарков не приняли, а просили признать их
права на реку Дон «до тех мест, как им
надобно». Иван Грозный, будто бы не только
согласился удовлетворить их желание, но и
приказал написать в грамоте: «кто, буде,
дерзнет сих Донских Казаков с мест их
сбивать, тот да будет проклят на веки веков». Таким
образом, взамен за помощь - Московский
государь первым из всех соседей признал
существование казачьего полноправного
политического общества, а одновременно
закрепил узы дружбы и взаимной поддержки.
Нуждался в ней царь, нуждались в ней и Д. К.,
для которых Московия могла обратиться и в
полезного союзника и в ненадежный тыл.
Вязали с Москвой и церковные дела, т.к.
управление Подонской и Саранской епархией
перешло к митрополиту Крутицкому,
зависившему тоже от Московского патриарха.
Царь удовлетворялся, существующим на Дону,
положением. Старое Поле никогда раньше не
принадлежало, ни Московской, ни Киевской
Руси, предъявлять на него исторические
права не было оснований, а зато пребывание в
Подонье дружественных Казаков создавало
препятствие к безнаказанным нападениям
ордынцев на южные границы Московии. После
того как на донской низ вернулись Казаки, а
их право на берега реки признано царем,
пришли в движение и те Казаки-эмигранты,
которые оказались в границах Московского
царства. До этого времени большинство их
находилось в областях, примыкавших к
вервьям Дона. Они считались Казаками
Верховыми и этим их отличали от Казаков
Путивльских, пребывавших ближе к Северщине.
И те, и другие поставляли своих воинов в
службу царю. По актам XVI в. известны Казаки городовые или
городецкие, полковые и станичные. По
местным понятиям они были «служилыми
людьми» или «царскими холопами», что имело
одинаковое значение. Из них часть состояла
рядовыми в стрелецких и опричных полках
Ивана Грозного. Некоторые из них за многие
заслуги были «поверстаны» в звание дворян,
помещиков, детей боярских. Эти получили
земельные наделы и поместья, вросли в жизнь
московских окраин. Но кроме заслуженных,
десятки тысяч семейных Казаков
объединялись в служилые станицы, жившие по
городам и посадам обособленными бытовыми
общинами со своими атаманами и строевыми
начальниками. Станицы поставляли очередные
полевые отряды, но выделяли из своей среды
также многих, ничем не обязанных, «вольных»
добытчиков эверогонов и рыболовов,
ходивших далеко в степи. Когда
на Дону утвердились Сары Азманы и берега
реки оказались вне постоянной опасности.
Вольные Казаки тоже устремились на Старое
Поле. Однако, началом легального и
массового переселения с московских «украин»
на независимый Дон следует считать год 1560,
когда Иван Грозный отпустил на Дон «Казаков
многих» и «ослободил их во все свои города
ездити торговати» (Синодальная летопись).
Старинный русский историк В. Н. Татищев
говорит о том же: «Одни жили в Месчере по
городам и главный их город был на Дону,
называемый Донской, где ныне монастырь
Донской, 16 верст ниже Тулучеевой, а когда
Иван IV
Ногайских Татар в Месчеру перевел, тогда
оные Казаки из Месчеры все на Дон
переведены». Эти Д. К.
заняли среднее и часть нижнего течения Дона,
но назывались они и здесь Верховыми в
отличие от пришедших раньше - Низовых.
Городки, которые они построили, все сплошь с
названиями славянскими, в то время как у
Низовых, некоторые возникли с названиями
туранскими (Каракор, Бабей, Богай, Бесергень).
Очевидно, Севрюки в то время еще
пользовались и славянским, и туранским
языками. Верховые же, прожив среди Русских
свыше полутора века, пришли на Дон с чистым
русским языком. Они принесли в своей речи
диалекты тех местностей, где им пришлось
перед этим проживать. Отразились места их
предыдущего пребывания и на личных
прозвищах: Мещеряк, Черемисин, Корела.
Рязанец, Калужснин, Тулец и т. п. С ними же на
Дону появились некоторые служилые понятия,
а в том числе термин «станица». Верховые Д. К.
возвращались на свою реку и служилыми
станичными формациями. В основе их часто
лежало родовое начало, чему подтверждение
находится в названиях основанных ими
поселений: Паншин, Распопин, Митякин,
Ярыженский, Филонов. Аржановский и многие
другие. Поселившись в укрепленных городках,
их общины по прежнему назывались станицами.
В стенах некоторых находилось по две и
больше станиц. Например, в Старом Черкасске
их собралось шесть, каждая со своим
названием и отдельным правлением.
Общественный термин «станица» получил
большое распространение и со временем
станицами стали называть не только общины,
но и самые поселения, в которых станицы
размещались. Таким
образом, организованные раньше военные
общины или станицы Верховых Казаков стали
пополнять население Дона уже от второй
половины XVI
столетия. На Москве вначале их отделяли от
Низовых. В 1584 г. царские грамоты посланы им
особо и только от 1593 г. они стали
адресоваться тем и другим вместе. Самыми
близкими соседями Д. Казаков были: на севере
царство Московское; на юге - Крымское
ханство, остатки кочевых орд и окраины
турецких владений в Азове; на западе -
единокровные Казаки Днепровские. Ввиду
особенного положения Дона в самам центре
павшей ордынской империи, Д. Казакам
пришлось долгие годы вести кровавую борьбу
с остатками татарских улусов. Поэтому
первые десятилетия их независимого
существования проходили вне экономических
достижений, и исключительно в интересах
самообороны или войны для добычи, которая
только и служила возмещением потерь,
причиненных нападениями кочевников. Походы
на Турок и на Персов кроме этого
вдохновлялись рассказами и преданиями о
немилосердных истязаниях ими христиан.
|
||||
|
Copyright © 1996-2002 Cossack Web. All rights reserved. |
|||||